Интервью с Ренатой Литвиновой
Журнал «Досуг & Развлечения», №23/2006.

РЕНАТА ЛИТВИНОВА: «ВО МНЕ ВСЕГДА ЖИЛА ШАХЕРЕЗАДА»

Рената Литвинова. Одни ею восхищаются и считают эталоном женственности и изысканности, другие посмеиваются над её фирменной манерностью и называют главным телераздражителем. Стильная красавица, эстетка и интеллектуалка, женщина-загадка, одна из самых ярких персон в отечественном кинематографе и необычайно разносторонний и трудолюбивый человек, Литвинова продолжает творить и удивлять, невзирая ни на какие споры вокруг её личности. На экраны выходит новый фильм с её участием «Мне не больно», любопытный уже тем, что режиссёр картины Алексей Балабанов, постановщик «Войны», «Жмурок» и дилогии «Брат», на этот раз обратился к жанру мелодрамы.

Зачем Рената сбрила брови?

- Рената, расскажите о фильме «Мне не больно» и о вашей героине?
- Это история последней любви, в которой есть разница и в возрасте, и в физическом состоянии героев – если он полон сил, то она серьёзно больна, и они друг о друге многого не знают. В общем, всё старо как мир – что имеешь, не ценишь, а потеряв, понимаешь, что упустил самую большую любовь в жизни. Вот такая грустная, трогательная картина, и мне досталась очень интересная роль. У меня рыжие волосы, я там вся такая… венецианская, как на старинных гравюрах, без косметики, с лысыми бровями. Я достаточно страдала, но, по-моему, очень красиво получилось.

- От Алексея Балабанова меньше всего ждали мелодрамы…
- Необычность этой ленты в том, что Лёша Балабанов, режиссёр брутальный, никогда раньше не снимал фильмы о любви, и это абсолютно парадоксальный для него опыт. Я считаю, что картина очень интересная и будет сильно выбиваться из ряда других проектов, которые выходят в прокат. И потом, Лёша – один из лучших современных режиссёров.

- В этом вы убедились на съёмках «Жмурок»?
- Я очень рада, что после долгого перерыва, после трагических неудач, Лёша взялся делать этот фильм. Я появляюсь там не несколько секунд, с моей стороны это было скорее дружеское участие. Я в этом фильме сама себя не узнала: такой жуткий был грим. Однажды Балабанов зашёл в гримёрку, увидел меня и отшатнулся со словами «Какой ужас!». Но он и хотел этого добиться, такой был период, да и сейчас некоторые ходят с подобным макияжем, с безумно накрашенными глазами. Мне очень нравится манера работы Алексея с актёрами, он говорит им: «Недотопили!» или «Перетопили!», у нет других формулировок. Я считаю фильм «Жмурки» серьёзной режиссёрской удачей, а ещё мне кажется, что у комиксов вообще большое будущее именно в России.

- Раз уж фильм «Мне не больно» - мелодрама, не могу не задать вопрос: что для вас лично значит любовь?
- Любовь – это смысл жизни. Если у человека нет любви, то он очень несчастен. Очень много таких инвалидов, которые не способны любить, которые глубоко эгоистичны, у которых душевная импотенция. Я не могу говорить на эту тему общо, а если бы могла, то пошла бы на какой-нибудь философский факультет.

Шахерезада или топ-модель?

- Но вы пошли во ВГИК на сценарный. Рано почувствовали тягу к сочинительству?
- Постоянно что-то сочиняешь, фантазируешь, обманываешь, провоцируешь. Ещё в школе рассказывала всякие истории, даже небылицы, такая Шахерезада во мне всегда была. Помню, писала тогда в романтическом стиле.

- А о чём был ваш первый рассказ?
- Ой, какая-то женщина, какие-то дороги, какие-то гонки… Я когда подругам читала свои рассказы, иногда говорила, что это придумал какой-нибудь известный писатель. Меня спрашивали, каким будет продолжение, и я писала продолжение. Ещё тогда я поняла, что сочинительство – это моя стезя. Я поступила туда, куда и должна была поступить.

- Раз пошли учиться во ВГИК, значит, кинематографом увлекались?
- Кино очень любила моя мама. В советские годы все ходили в кино. И мы по воскресеньям всей семьёй ходили, и я в хвосте плелась. Смотрели все тогдашние хиты: «Табор уходит в небо», «Школьный вальс»… Замечательные у нас тогда снимали мелодрамы.

- Но вы ведь не из семьи кинематографистов?
- Нет, мои мама и папа – врачи. Я и сама в раннем детстве мечтала о карьере врача. По-моему, это лучшая в мире профессия.

- Тяжело было поступать в творческий вуз, не имея громкой фамилии?
- Нет. Меня хотели взять. Мне потом рассказали, что я сразу понравилась. Я не хочу сказать, что я талантливая, отнюдь нет, но, наверное, они во мне что-то разглядели. Хотя у меня были крайне неуспешными первый и второй курсы. Нас заставляли писать немые этюды, такие формальные штуки-дрюки без единого слова, а мне совершенно не нравилось этим заниматься. Я сразу писала сцены с диалогами.

- Во время рекламы вы подрабатывали съёмками в рекламе.
- Когда училась во ВГИКе, иногда снималась, но это были крошечные, незначительные роли, я тогда и не собиралась становиться актрисой. А в рекламе и вправду снималась, но это было ещё в школе. Я училась в десятом классе и снималась в рекламе ювелирных украшений. Мне платили колоссальные по тем временам деньги – 25 рублей. А после школы, пройдя сумасшедший конкурс, устроилась работать манекенщицей в Дом моделей на Кузнецком Мосту. Когда поступила в институт, пришла увольняться с работы, и меня еле отпустили, со скандалом – мол, мы на вас ставку сделали, да и что вы вообще творите, девушка. Но я серьёзно настроилась на учёбу, и моя карьера модели резко оборвалась.

Госпремия и поцелуй в спину

- Как и когда состоялся ваш официальный дебют в качестве сценариста?
- Тогда ещё действовала система распределения, и я попала в объединение Сергея Соловьёва «Круг». Режиссёр Валерий Рубинчик хотел снять фильм по моему дипломному сценарию «Принципиальный и жалостливый взгляд Али К.». Но ему не разрешили его экранизировать. Рубинчик всё же снял фильм по моему другому сценарию – «Нелюбовь», но он куда-то канул. Просто поразительно, куда всё девается, так жалко… А потом братья Алейниковы, знаменитые «параллельщики», сняли по моему сценарию картину «Трактористы-2». Вот так и понеслось.

- Вашей крёстной мамой в кино стала Кира Георгиевна Муратова. Расскажите о вашем знакомстве и о вашей первой большой роли в кино.
- Я обожаю Киру Муратову, она мне почти как родственница. Сейчас снимаюсь у неё в картине «Ещё две истории», играю возлюбленную стареющего плейбоя. Мы познакомились с Кирой Георгиевной на одном из фестивалей. Однажды она мне позвонила рано-рано утром и сказала, что хочет попробовать на роль. А я всю ночь работала, только что заснула, записала её телефон и легла спать дальше. Просыпаюсь и думаю, какой мне приснился удивительный сон – будто бы позвонила Кира Муратова и предложила сниматься. А потом увидела бумажку с её телефоном и поняла, что, оказывается, мне это не приснилось. И вот я снялась в её фильме «Увлечение». Меня и раньше приглашали многие режиссёры, я отказывалась, но Кира Георгиевна всегда была моим кумиром. У режиссёров-современников к ней разные чувства к ней разные чувства, некоторые не понимают, зачем она делает «молодые» фильмы. А ведь «Настройщику» в Венеции реально аплодировали стоя целых 15 минут.

- Вы проснулись знаменитой после выхода сериала «Граница. Таёжный роман» Александра Митты. Вам там довелось изрядно полазить по болотам. Тяжело было сниматься?
- Ехать на машине нужно было шесть часов от Москвы. Там были настоящие болота. Съёмки дались мне нелегко. Но я так люблю Александра Наумовича, это большой профессионал и большой учитель, поэтому с радостью согласилась сниматься в его фильме.

- За этот фильм вас наградили Государственной премией.
- Для меня эта премия была полной неожиданностью. Всё было очень протокольно, как в фильме «Светлый путь». Я тогда нарядилась в красивое платье с открытой спиной, мы стояли в очередь за наградой, вдруг кто-то разбежался и поцеловал меня в спину. Представляете, Кремль, официальная церемония, а меня кто-то в спину целует. Оборачиваюсь, а это Нона Викторовна Мордюкова.

Мастерица на все руки

- Фильм «Богиня: как я полюбила» открыл ещё одну грань вашего таланта – режиссуру.
- Было много и положительных рецензий, и отрицательных. Некоторые говорят: «Мы там ничего не поняли». Я им отвечаю: «Бывает, файл в компьютере не открывается». Смешно объяснять, в чём смысл фильма, это же поэзия, зачем её расшифровывать. У меня была внутренняя потребность снять много фильмов, поэтому картина начинается в одном жанре, а заканчивается в другом, совершенно нереалистичном. Там есть элементы детектива, триллера, мистики, мелодрамы. Видимо, это объясняется жадностью сделать сразу много всего. В итоге фильм получился очень интимным, уязвимым, но мне кажется, в этом тоже есть своя сила.

- Вы требовательный режиссёр?
- Да, у меня были и расставания на съёмочной площадке. Жёсткая я только на работе, а как по-другому? Кино – это такой процесс, что если ты не сможешь отсечь лишнее, то не справишься с хаосом на площадке. Мягкий, добрый режиссёр – это не режиссёр.

- Что-нибудь новое планируете снять?
- Да, это будет мелодрама. Хотя я сначала всем говорю одно, а потом получается совсем другое. Но это будет обязательно авторское кино. Сейчас многие режиссёры рвутся снимать зрелищные фильмы, блокбастеры. Мне важнее авторская интонация. Есть, конечно, волшебное сочетание, когда авторское кино пользуется успехом у зрителей. Например, фильмы любимого мною Тима Бёртона.

- А кто ещё ваши кумиры?
- Обожаю раннего Феллини. Это мой самый любимый режиссёр. Из отечественных фильмов выделяю «Зеркало», причём не только за гений Тарковского, но и за изобразительное решение. Ещё люблю фильм «Гамлет» Козинцева, в котором играет Смоктуновский. Вообще, товарищ Шекспир – мой любимый драматург.

- Вы писательница, сценаристка, актриса, телеведущая. В какой ипостаси вы чувствуете себя наиболее комфортно?
- Как автор. Мне совершенно не нравится быть актрисой. Что хорошего – бегать, изображать из себя. А мучительное ожидание кадра…. Нет, уж лучше быть режиссёром, стоять за камерой. Сниматься можно, когда есть какая-то внешность, молодость. Господи, ну что я жалуюсь, всё имеет свой предел.

Галкин, лампы и «Красная Москва»

- Вы не допускаете вторжения в вашу личную жизнь, поэтому не буду задавать вам соответствующие вопросы…
- Спасибо.

- …но расскажите хотя бы о вашей дочери. Вы хотите, чтобы она пошла по вашим стопам?
- Сейчас Ульяне четыре с половиной года. Я хочу, чтобы она выросла просто талантливым человеком. Если она состоится в какой-нибудь творческой профессии, я буду счастлива. Нет ничего страшнее посредственностей в искусстве.

- О вас ходит много сплетен и слухов, в том числе откровенно нелицеприятных. Как вы к ним относитесь?
- Конечно, меня это задевает, расстраивает. Я же живой человек, в связи с этим мне было попорчено немало крови. Вот так быть популярной.

- А на Максима Галкина за его пародии не обижаетесь?
- Нет. Периодически мы даже встречаемся, обсуждаем, чтобы ещё такого сделать? Это незлые пародии, за что я Максиму очень благодарна.

- Правда ли, что ваши любимые духи – «Красная Москва»?
- Да, я обожаю их. Даже хожу в специальный магазин, покупаю старые, «бабушкины» флакончики с козырьком, там аромат насыщеннее.

- А чем вы увлекаетесь?
- Я очень люблю фотографировать, у меня прошлым летом состоялась выставка фотопортретов. Есть у меня ещё пунктик, маньячество такое: всё время покупаю зеркала и лампы. Считаю, что уют в квартире зависит от трёх вещей – штор, зеркал и ламп.

- Вам льстит, что вас называют русской Марлен Дитрих?
- Хотелось бы, чтобы меня уже называли просто Ренатой Литвиновой.

Роман ШИРОКОВ