Онлайновый журнал «Суперстиль» №30/2010.

С ПЛАТКОМ НА ШЕЕ

Майя Кристалинская

…1950 год. Душный июньский вечер в центре Москвы. По Александровскому саду, прощаясь с детством, гуляют выпускники. Вдруг одна хрупкая кареглазая девчушка, встав на скамейку, принялась петь фронтовые песни о синем платочке и друзьях-однополчанах. Вокруг девушки моментально образовалась толпа, зрители – кто на костылях, кто без руки – смахивали слезу и просили спеть ещё. Её одноклассники уже давно разошлись по домам, а юная Майя так и пропела до рассвета…

Чайка летит, ветер гудит, шторм надвигается,
Кто-то и мне машет рукой и улыбается.
Кто-то и мне прямо в глаза молча глядит,
Словно забыть старый причал мне не велит…
«Старый причал». Музыка В. Гевиксмана, слова Б. Окуджавы.

Майя Владимировна Кристалинская родилась 24 февраля 1932 года в Москве, в семье учёного-математика, который зарабатывал на хлеб составлением головоломок для газет и журналов. А дядя, режиссёр музыкального театра, как-то раз подарил маленькой племяннице гармошку, и поразился одарённостью девочки – Майя самостоятельно освоила инструмент в считанные дни. В школе Майя активно участвовала в самодеятельности, что, впрочем, не мешало ей учиться на «отлично». Поступив в МАИ, Кристалинская и там сразу же записалась в студенческий ансамбль. После института Майя получила должность младшего научного сотрудника в КБ Яковлева. Сдав чертёж какого-нибудь сверхзвукового авиалайнера, Майя бежала петь в Центральный дом работников искусств.

О певице по имени Майя Кристалинская Москва узнала во время Международного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года, на котором Майя произвела настоящий фурор, выступая с джазовым коллективом Юрия Саульского. Праздничная атмосфера и обрушившийся успех вскружили Майе голову. Однажды к ней на репетицию пробрался Аркадий Арканов, ныне известный писатель-сатирик, а тогда начинающий медик и отменнейший ловелас. Майя оценила пылкость и настойчивость дерзкого поклонника, который тотчас же предложил ей руку и сердце. Но волшебной сказки из этого романа не получилось – через полгода Арканов увлёкся другой женщиной, и они с Майей развелись.

Я узнаю цену раю,
Ад вкусив в раю.
Я тобой переиграю
Молодость свою.
Переходы, перегрузки,
Долгий путь домой…
Вспоминай меня без грусти,
Ненаглядный мой.
«Ненаглядный мой». Музыка А. Пахмутовой, слова Р. Казаковой.

Не оставляя работы в КБ, Кристалинская устроилась в Госконцерт и получила право на профессиональные выступления и запись пластинок. Песни «Тишина», «Царевна-несмеяна», «Возможно», «У тебя такие глаза» в одночасье становились шлягерами. Пластинка «Мы с тобой два берега» с песнями из кинофильма «Жажда» разошлась тиражом в 7 млн. экземпляров – и это в те годы, когда проигрыватель считался чуть ли не роскошью и имелся далеко не в каждой семье. А песня «Нежность», прозвучавшая в другом популярном фильме – «Три тополя на Плющихе» - стала визитной карточкой певицы. В совершенстве владея несколькими иностранными языками, Майя записала цикл песен на польском и английском. В 1966 году Кристалинская получила приз телезрительских симпатий как лучшая певица СССР.
Разрабатывая творческий имидж, Майя заретушировала свою образованность и интеллигентность и выбрала золотую середину между «утончённой аристократкой» (эту нишу по сей день занимает Эдита Пьеха) и «певицей от сохи» (Людмила Зыкина, Мария Пахоменко). Сейчас бы это назвали грамотным пиаром, но в те времена Майя, как и все романтики-«шестидесятники», просто хотела достучаться до каждого сердца.

Старый клён, старый клён,
Старый клён стучит в стекло,
Приглашая нас с друзьями на прогулку.
Отчего, отчего,
Отчего мне так светло?
Оттого, что ты идёшь по переулку.
«Старый клён». Музыка А. Пахмутовой, слова М. Матусовского.

Кристалинскую обожали все – от профессоров до уборщиц. Тем не менее, «своей в доску» она не была - никогда и ни для кого. Неуловимыми намёками, интонациями Майя давала понять, что её скромность и мнимая рабоче-крестьянская простоватость – лишь игра, кокетство, всё равно, что неизменный платочек, повязанный вокруг шеи. Тогда мало кто знал, что Майин платочек – не просто деталь сценического костюма.

Когда врачи поставили ей шокирующий диагноз – рак лимфатических желёз – Майе было всего 29 лет. Восходящая звезда эстрады, женщина в расцвете сил, жаждущая создать семью, родить детей… Кристалинская не сдалась, не бросила сцену, а продолжала выступать, втайне от всех проводя творческие отпуска на больничной койке. Страшный недуг удалось перевести в стадию ремиссии, но с тех пор её гастрольный чемодан ломился от таблеток и пилюль. И от шейных платков – по нескольку для каждого наряда. Во взгляде Майе всё чаще стала проскальзывать тоска, да и песни она теперь подбирала всё более и более меланхоличные – о неразделённой любви, о расставании, о несбывшихся мечтах. Но при этом в каждую ноту, в каждую строчку привносила необыкновенный лиризм, теплоту, человечность.

А снег идёт, а снег идёт,
И всё вокруг чего-то ждёт,
Под этот снег, под тихий снег
Хочу сказать при всех:
Мой самый главный человек,
Взгляни со мной на этот снег,
Он чист, как то, о чём молчу,
О чём сказать хочу…
«А снег идёт». Музыка А. Эшпая, слова Е. Евтушенко.

Прошла хрущевская «оттепель». Гостелерадио возглавил Сергей Лапин, печально знаменитый своими диктаторскими замашками и хамскими высказываниями об артистах, чьё творчество не укладывалось в железобетонные рамки социалистического реализма. Кристалинскую Лапин невзлюбил сразу; говорил, что «она не поёт, а ноет», а в её песне «В нашем городе идёт дождь» вообще усмотрел антисоветчину. Тут ещё по всему Союзу поползли слухи – Кристалинская сожительствует с неким молодым журналистом, пьяницей и альфонсом. Майя всё реже и реже стала появляться на экране телевизора, а затем её и вовсе убрали из эфира с идиотичной формулировкой: «За пропаганду грусти». Оставались живые выступления, но опала быстро распространилась и на концертную деятельность – отныне всенародной любимице дозволялось петь лишь в сельских клубах, а ведь ещё недавно она собирала аншлаги в самых больших и престижных столичных залах. В 1974 году Майе Кристалинской присвоили утешительное звание Заслуженной артистки РСФСР и при этом фактически обрекли на нищету и забвение.

Вальс устарел, -
Говорит кое-то, смеясь.
Век усмотрел
В нём отсталость и старость.
Робок, несмел,
Наплывает мой первый вальс.
Никогда не смогу,
Никогда не смогу
Я забыть этот вальс…
«Вальс о вальсе». Музыка Э. Колмановского, слова Е. Евтушенко.

Но есть на свете Бог - именно в годы отчаяния, невостребованности и, как следствие, ухудшения самочувствия, Майя наконец-то встретила свою главную в жизни любовь. Московский архитектор Эдуард Барклай уже много лет не пропускал ни одного концерта Майи и каждый раз передавал ей за кулисы охапки цветов. Когда они познакомились, то оба поняли, что не могут друг без друга. Барклай, сам инвалид-диабетик, не подпускал Майю к работам по дому, лично следил, чтобы она вовремя принимала лекарства, и без устали напоминал жене, какая она красивая и талантливая.

Не привыкшая сидеть без дела, Майя стала пробовать себя в разных ипостасях. Писала культурологические статьи в «Вечёрку», которыми зачитывалась вся Москва. Сочиняла стихи и рассказы. А своим главным литераторским достижением по праву считала перевод «Размышлений» Марлен Дитрих, автобиографических записок своей любимой актрисы.

Летом 1984 года супруги собрались на юг, но в день отъезда Барклай умер на руках у Майи. Кристалинская замкнулась, перестала выходить на улицу и потеряла голос - когда ей звонили друзья, Майя лишь плакала в ответ. Болезнь обострилась, и Майю пришлось госпитализировать. Не слушая ободряющих обещаний врачей, она шептала, что хочет лишь одного – поскорее встретиться с любимым Эдиком. 19 июня 1985 года, ровно через год после похорон Барклая, Майя Кристалинская скончалась.

Опустела без тебя Земля.
Как мне несколько часов прожить?
Так же падает в садах листва,
И куда-то всё спешат такси…
Только пусто на Земле одной
Без тебя, а ты,
Ты летишь, и тебе
Дарят звёзды
Свою нежность…
«Нежность». Музыка А. Пахмутовой, слова С. Гребенникова и Н. Добронравова.

Сейчас каждый, кликнув «мышкой», может скачать из Интернета какую угодно музыку. Но почему-то на файлы с песнями Майи Кристалинской кликать не хочется. А хочется достать с антресоли старый катушечный магнитофон, поставить бобину, с обложки которой на тебя смотрит улыбающаяся женщина с печальными глазами и платком на шее, и, не обращая внимания на помехи, послушать знакомые с раннего детства песни о простых и искренних человеческих чувствах. И сразу в доме станет уютнее.

Роман ШИРОКОВ